Прасковья Ивановна, ухватив за крылья Пеструшку — большую пеструю курицу, — сердито окунала её в кадку с водой. Курица душераздирающе кричала и пыталась вырваться. Закончив купание, хозяйка опустила несчастную на траву и та истошно голося, бросилась удирать.
Нет, Прасковья Ивановна вовсе не была злой женщиной. Просто Пеструшка решила третий раз за лето решила усесться на яйца. А на носу сентябрь — вылупившиеся цыплята просто не успели бы подрасти и погибли бы в долгую зиму…
Сидевшая на заборе Маруся, хозяйская любимица, наблюдала за Пеструшкой:
— «Вот дура-то, — будто рассуждала она, умывая розовой лапкой и без того чистую мордочку, как снесла яйцо, так и раскудахталась на весь двор… Молчала бы, глядишь, и вывела бы своих цыплят. Вон я молчу-молчу, а четверо котяток в сене подрастают. Скоро и любимую хозяйку порадовать можно будет»…
Кошка выгнула спину, зевнула, обнажив аккуратный язычок, и отправилась в сарай, где и ожидал её пушистый разномастный выводок.
А на следующий день Прасковья Ивановна отправилась в сарай в расстроенных чувствах. Кошка Маруська, её любимица, погибла, и нужно было достойно похоронить её, положив в могилку свежего сена. Она стала жертвой одной из лис, в изобилии водившихся в окрестностях деревни.
Наклонившись, чтобы выдернуть клок мягкого сена, Прасковья увидела Пеструшку. Та, распушив перья, сидела в гнезде и довольно квохтала. Громко ругаясь, хозяйка приготовилась схватить несчастную курицу, и выбросить на двор. Пеструшка же надулась, как шар, и зашипела на хозяйку сердитой гусыней.
И вдруг из-под перьев показалась… любопытная кошачья мордочка! Одна, вторая, третья… Вскоре на свет божий выползли все четыре Маруськиных котенка. Черный, белый, полосатый и милая трехцветная кошечка, как две капли воды похожая на Маруську. Теперь хозяйка каждый день отправлялась в сарай, держа ведерко с зерном для курицы и плошку с молоком для четвероногих «цыплят».
Вскоре Пеструшка начала выходить на прогулку со своим непоседливым выводком. Распушив перья, она грозно квохтала, охраняя деток и настойчиво предлагала им поклевать зерна. Но малыши лишь кувыркались в траве, да носились по двору, вздернув крохотные хвостики-морковки.
Наступила зима. Все четыре Маруськиных малыша переселились в просторную избу Прасковьи Ивановны. А Пеструшка… Ей пришлось выделить большую корзину под лавкой: изрядно подросшие котята соглашались спать только под теплым маминым крылом.
